Раз уж я вновь занялась дневником...
По совету Кована прочитала один рассказ.. Так как он 1. Совершенно замечательный 2. Имеет отношение к дождю я сочла возможным показать его вам. Взято с дневника Серого Ангела...
Дождь шел по улице. И имелось в виду отнюдь не банальное падение капель с неба на землю. Он действительно шел, соразмеряя свое движение с шагами хрупкой девушки. Она бродила по улицам, и капли выбивали фонтанчики брызг из окружающих ее луж. Так было всегда, сколько она себя помнила. Вечная пелена дождя, лишь ненадолго отступающая, когда девушка входила под крышу. Кем она была? Как ее звали? Какое это имеет значение для человека, вся жизнь которого прошла внутри дождя? Никакого. Иногда ей встречались те, чью радость не мог погасить даже дождь. Пробегающая мимо смеющаяся пара; старик сидящий на лавочке, на чьем поднятом к небу лице блуждала счастливая улыбка; ребенок, радостно скачущий по лужам и ловящий капли раскрытыми ладонями. В такие моменты она тихо улыбалась тонкими бесцветными губами и отбрасывала с лица прядь мокрых волос.
Мокрый асфальт послушно ложился под ноги, деревья шелестели блестящими от воды листьями, молчали тянущиеся к небу серые громады домов. Она гуляла по маленьким дворикам. Просто так, безо всякого смысла. Точно так же, как она делала это многие годы, переходя из города в город. А затем девушка увидела его.… Не было вспышки страсти, озарения, внезапно вспыхнувшего чувства. Не было ничего из того, о чем пишут авторы любовных романов, которые она иногда читала. Да и самой любви не было. Был обычный человек, стоящий в обычном дворике и занимающийся необычным делом. Он рисовал.
Намоченные водой краски, больше похожие на цветные лужицы, ничем не прикрытый холст, по поверхности которого сбегали струйки воды, смывая нанесенные на него краски и кисть, изредка касающаяся этого холста. Она подошла ближе и взглянула через плечо художника. На размытые и потекшие краски, украшающие холст. Что-то было в этом рисунке, что-то такое, с чем не смог до конца справиться даже дождь, что-то привычное и до боли знакомое. И она впервые рассердилась на дождь. Рассердилась за картину, которую так и не сможет увидеть. Она прощала ему сырость, свои мокрые волосы, бесцветные губы, вечную серость своей жизни, но простить эту картину она не могла.
Художник опустил кисть и повернулся к девушке.
- Здравствуй, - сказал он.
- Здравствуйте, - ответила она. – Скажите…, - девушка замялась.
- Да? – он улыбнулся.
- Зачем вы рисовали под дождем, - она подняла голову и взглянула ему в глаза. – Ведь картина не сохраниться. Вашего рисунка не видно.
- Почему не видно? Я нарисовал то, что хотел. Только смотреть на нее лучше не здесь. Здесь все затмевает он, - художник повел вокруг рукой с зажатой в ней кистью, словно показывая на дождь. – Если хотите, пойдемте в дом. Я покажу картину там. Вы ее оцените лучше, чем многие другие.
Она зашла в дом следом за художником. Он не обратил никакого внимания на остающиеся за ней мокрые следы и не предложил ей полотенце, как это делали другие.
- Хотите кофе, - вместо этого спросил он.
- Да.
Несколькими минутами позже она уже держала в своих мокрых пальцах маленькую белую чашечку, наполненную горячим кофе. Художник установил картину и развернул так, чтобы девушка могла видеть рисунок. Чашка кофе обжигала руки, но она не обращала на это внимания. Ее взгляд приковала картина. Там был нарисован дождь. Тот самый дождь, что ронял свои капли за окном, стучал по крыше, шелестел в воздухе. Тот, который следовал за нею много лет, куда бы она ни пошла. Тот, который терпеливо дожидался ее снаружи, каждый раз, когда она хотела зайти в какой-нибудь дом или посидеть под навесом. На картине было нарисовано то, что, она видела каждый день, но не замечала. Дождь…
Она вышла на улицу и подняла лицо к небу. Капли мягко касались лба, губ, щек, чтобы затем скатиться по шее или волосам. Она засмеялась. Впервые за много лет.
Дождь шел по улице. А в его середине шла вечно мокрая худенькая девушка, на лице которой блуждала улыбка. Почти выйдя из города, она остановилась. Оглянулась. Отыскала взглядом обычный серый многоэтажный дом.
- Спасибо, художник, - шепнула она.
Дождь повторил ее слова перестуком капель.